0
Вас, миледи, вашу семью, меня, королеву Елизавету, нас всех будут помнить только за то, что мы жили в то время, когда ваш супруг водил пером по бумаге!
Это о Шекспире. Вернее о том, кого мы привыкли называть Шекспиром. О том гении, что будто практически вышел из народа и создал величайшие произведения английской литературы. О том, кто не носил имя «Уильям Шекспир».
Для нас это некая данность, что «Ромео и Джульетту», «Короля Лир», «Двенадцатую ночь» написал Уильям Шекспир. Но Роланд Эммерих представляет нам другую гипотезу, основанную на известном предположении, что автором работ, покоряющих читательские сердца вот уже четыреста лет, был другой человек. И не просто человек, а потомок Тюдоров, сын Елизаветы Первой, граф Оксфорд. Это не тайна и не секрет, о том, что фильм не про самого Шекспира. Здесь он не мучимый сомнениями влюбленный страдалец. Здесь он неважен, неинтересен, потерян в тени личности настоящего автора, человека, достойного быть Королем Англии. Неукротимый дух, сильный и властный ум и, конечно, великий дар слова соединились в этом человеке, которого, по сути, не было, не должно было существовать. А он и не существовал.
Вернее, он был, но не его боготворила толпа, не ему рукоплескала публика, не его требовали под крики «Автора! Автора!». Был сначала один подставной автор, потом другой, и каждый хуже предыдущего. Может быть, они были недостойны касаться этих страниц, написанных гением, душой эпохи?! Но имя одного стало значимым, а имя другого превратилось в легенду, объединив в себе всю гордость Англии. Эдвард, семнадцатый граф Оксфорд, никогда бы не смог опубликовать работы под своим именем, никогда бы не увидел их на сцене, утаи он их от всего света. Единственное, что он мог, — отдать их в чужие руки, положившись на чужую совесть и жажду денег, и пытаться привыкнуть к тому, что аплодисменты, предназначенные ему, достаются другому. Непризнанный родителями, несчастный в жизни, одинокий, безвестный публике гений, он сделал все, чтобы никто не узнал о его авторстве, забывая о собственном тщеславии, гордости и жажде признания, присущей любому автору. Но он не страдает напоказ, он пытается устроить свою жизнь и жизнь сына, совмещая это все, насколько возможно, с тем, без чего он жить не может, — с поэзией.
Я скептик и консерватор одновременно. Понимая, что то, что увидела два часа назад в кинотеатре, всего лишь вымысел талантливого сценариста, я не могу не думать теперь об этом. Я начинаю сомневаться, под силу ли было написать выходцу из полностью безграмотной семьи то, что стало голосом эпохи, голосом целого народа? Не нужен ли для этого дух сильный, мощный, раздираемый стремлениями и выпущенный на свободу разумом столь невообразимым, что сумел отринуть все законы и условности. Не нужно ли крови помазанника Божьего в венах?
Неординарная идея находит свое воплощение в руках Мастера. Искренне уважаемый мною Роланд Эммерих, как всегда, поразил меня. Нет в его фильме той ложки дегтя, что может все испортить. Музыка, работа оператора, костюмы — все дышит той эпохой, во всем есть налет историзма и неуловимой современности. «Аноним» удивительно современен. И это плюс, не подумайте, что я его за это критикую. Это драма, но смотрится легко. Не потому, что лишена смысла, а потому что снята гениально. Я не знаю, каким чутьем Эммерих выбирал актеров, но Рис Эванс достоин дюжины Оскаров за роль Оксфорда. Он воплощает ту личность, что способна силой своего гения изменить, наконец, этот мир. Изменить не мечом, но словом! Он аристократичен до кончиков испачканных чернилами пальцев, потрясающ в одном своем взгляде. Словно огонь таланта, подобно вечному Солнцу, горит в нем. Его глаза в тот момент, когда он видит свою пьесу на сцене, когда выхватывает меч, поддавшись порыву, когда смотрит на розу Тюдоров, когда ждет лишь одних значимых для него одного аплодисментов от человека, способного хотя бы в чем-то понять его, невозможно описать. Они горят и гаснут, когда его губы повторяют вместе с актерами текст его творений. Он не может сказать миру, что он автор, сказать сыну, что он отец. Все в этих глазах. Заглянув в них, вы не можете вырваться из плена гения.
Ванесса Редгрейв. Кто, кроме нее мог сыграть Елизавету так, как никто до этого? Он Королева и в жизни, и на экране. Джейми Кэмпбелл Бауэр и Дэвид Тьюлис — вот и все, кого я знаю по именам. Но это лишь имена, а режиссер и пытается сказать нам, что имя ничего не значит. А порой значит слишком много. Все достойны и интересны, нет ни одного шаблонного, картонного образа.
Живые лица, словно шагнувшие со страниц книг, прошедшие сквозь века, чтобы рассказать нам удивительную историю, раскрыть тайну о том, кто на самом деле был автором работ Шекспира…
|
